Неточные совпадения
С тех пор законодательная деятельность в городе Глупове закипела. Не проходило
дня, чтоб не явилось нового подметного письма и чтобы глуповцы не были чем-нибудь обрадованы.
Настал наконец момент, когда Беневоленский начал даже помышлять о конституции.
То был прекрасный весенний
день. Природа ликовала; воробьи чирикали; собаки радостно взвизгивали и виляли хвостами. Обыватели, держа под мышками кульки, теснились на дворе градоначальнической квартиры и с трепетом ожидали страшного судбища. Наконец ожидаемая минута
настала.
Но
день протек, и нет ответа.
Другой
настал: всё нет, как нет.
Бледна как тень, с утра одета,
Татьяна ждет: когда ж ответ?
Приехал Ольгин обожатель.
«Скажите: где же ваш приятель? —
Ему вопрос хозяйки был. —
Он что-то нас совсем забыл».
Татьяна, вспыхнув, задрожала.
«Сегодня быть он обещал, —
Старушке Ленский отвечал, —
Да, видно, почта задержала». —
Татьяна потупила взор,
Как будто слыша злой укор.
Прямым Онегин Чильд Гарольдом
Вдался в задумчивую лень:
Со сна садится в ванну со льдом,
И после, дома целый
день,
Один, в расчеты погруженный,
Тупым кием вооруженный,
Он на бильярде в два шара
Играет с самого утра.
Настанет вечер деревенский:
Бильярд оставлен, кий забыт,
Перед камином стол накрыт,
Евгений ждет: вот едет Ленский
На тройке чалых лошадей;
Давай обедать поскорей!
Вот
день настал: но что ж?
Основу основал, проткал насквозь всю ночь,
Поставил свой товар на-диво,
Засел, надувшися, спесиво,
От лавки не отходит прочь
И думает: лишь только
день настанет,
То всех покупщиков к себе он переманит.
Всё
дело слажено; повещено собранье,
Как ночь
настанет на дворе...
И вот
Редеет мгла ненастной ночи
И бледный
день уж
настает…
День наставал, и она снова превращалась в светскую даму, снова выезжала, смеялась, болтала и точно бросалась навстречу всему, что могло доставить ей малейшее развлечение.
И сама история только в тоску повергает: учишь, читаешь, что вот-де
настала година бедствий, несчастлив человек; вот собирается с силами, работает, гомозится, страшно терпит и трудится, все готовит ясные
дни. Вот
настали они — тут бы хоть сама история отдохнула: нет, опять появились тучи, опять здание рухнуло, опять работать, гомозиться… Не остановятся ясные
дни, бегут — и все течет жизнь, все течет, все ломка да ломка.
И я всякий
день думал: „Дальше не увлекусь, я остановлюсь: от меня зависит“, — и увлекся, и теперь
настает борьба, в которой требую вашей помощи.
— Приезжает ко мне старушка в состоянии самой трогательной и острой горести: во-первых,
настает Рождество; во-вторых, из дому пишут, что дом на сих же
днях поступает в продажу; и в-третьих, она встретила своего должника под руку с дамой и погналась за ними, и даже схватила его за рукав, и взывала к содействию публики, крича со слезами: «Боже мой, он мне должен!» Но это повело только к тому, что ее от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности за нарушение тишины и порядка в людном месте.
И
день настал. Встает с одра
Мазепа, сей страдалец хилый,
Сей труп живой, еще вчера
Стонавший слабо над могилой.
Теперь он мощный враг Петра.
Теперь он, бодрый, пред полками
Сверкает гордыми очами
И саблей машет — и к Десне
Проворно мчится на коне.
Согбенный тяжко жизнью старой,
Так оный хитрый кардинал,
Венчавшись римскою тиарой,
И прям, и здрав, и молод стал.
«Ужели мы в самом
деле не увидимся, Вера? Это невероятно. Несколько
дней тому назад в этом был бы смысл, а теперь это бесполезная жертва, тяжелая для обоих. Мы больше года упорно бились, добиваясь счастья, — и когда оно
настало, ты бежишь первая, а сама твердила о бессрочной любви. Логично ли это?»
Нынешний
день протянулся до вечера, как вчерашний, как, вероятно, протянется завтрашний.
Настал вечер, ночь. Вера легла и загасила свечу, глядя открытыми глазами в темноту. Ей хотелось забыться, уснуть, но сон не приходил.
После проклятий, комьев грязи и свистков
настало затишье, и люди остались одни, как желали: великая прежняя идея оставила их; великий источник сил, до сих пор питавший и гревший их, отходил, как то величавое зовущее солнце в картине Клода Лоррена, но это был уже как бы последний
день человечества.
О, когда минет злоба
дня и
настанет будущее, тогда будущий художник отыщет прекрасные формы даже для изображения минувшего беспорядка и хаоса.
Еще
дела не начались, а на Лючу, в прихожей у порога, и в Китае также, стоит нетерпеливо, как у долго не отпирающихся дверей, толпа миссионеров: они ждут не дождутся, когда
настанет пора восстановить дерзко поверженный крест…
Настала наконец самая любопытная эпоха нашего пребывания в Японии: завязывается путем
дело, за которым прибыли, в одно время, экспедиции от двух государств.
Проходит
день,
настает темная, горячая и «бездыханная» севильская ночь.
— «Рай, говорит, в каждом из нас затаен, вот он теперь и во мне кроется, и, захочу, завтра же
настанет он для меня в самом
деле и уже на всю мою жизнь».
И воистину верно, что когда люди эту мысль поймут, то
настанет для них царствие небесное уже не в мечте, а в самом
деле».
Прошло
дня три, и
настала Страстная неделя.
Я вышел в отставку и удалился в это местечко. С тех пор не прошло ни одного
дня, чтобы я не думал о мщении. Ныне час мой
настал…
Прудон был под судом, когда журнал его остановился после 13 июня. Национальная гвардия ворвалась в этот
день в его типографию, сломала станки, разбросала буквы, как бы подтверждая именем вооруженных мещан, что во Франции
настает период высшего насилия и полицейского самовластия.
Настали изнурительные бессонные ночи, и так как молодое существование еще не успело запастись внутренним содержанием, то ни о чем другом не думалось, кроме представления о зияющей бездне, которая с каждым
днем выступала яснее и яснее, ежеминутно готовая поглотить ее.
Конечно, она не «влюбилась» в Стриженого… Фи! одна накладка на голове чего стоит!.. но есть что-то в этом первом неудачном сватовстве, отчего у нее невольно щемит сердце и волнуется кровь. Не в Стриженом
дело, а в том, что
настала ее пора…
— Вот, вот… Посмеялся он над нами, потому его время
настало. Ох, горе душам нашим!.. Покуда лесом ехали, по снегу, так он не смел коснуться, а как выехали на дорогу, и начал приставать… Он теперь везде по дорогам шляется, — самое любезное для него
дело.
Настанет год — России черный год, —
Когда царей корона упадет,
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать,
И зарево окрасит волны рек: —
В тот
день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож.
День пронесся быстро в этих размышлениях;
настал вечер.
Настали трудные
дни для Федора Иваныча.
Настало, наконец, 19 октября —
день, назначенный для открытия Лицея. Этот
день, памятный нам, первокурсным, не раз был воспет Пушкиным в незабываемых его для нас стихах, знакомых больше или меньше и всей читающей публике.
После страшно знойного
дня, среди которого под палящими лучами солнца так и вспиралась, так кишмя и кишела в высокой траве всяческая мелкая тварь божия, вызванная из прогретой и вспаренной почвы, —
настал упоительный вечер.
Тщетно! завтрашний
день настанет при тех же условиях, как и сегодняшний; завтра выступят те же требования и та же бесконечная канитель переговоров…
Тогда он не увидит, как пролетел
день, и когда
настанет время отдыха, то заснет как убитый.
Жизнь становилась все унылее и унылее. Наступила осень, вечера потемнели, полились дожди, парк с каждым
днем все более и более обнажался; потом пошел снег,
настала зима. Прошлый год обещал повториться в мельчайших подробностях, за исключением той единственной светлой минуты, которая напоила ее сердце радостью…
Лиза ждала его целый
день с трепетом удовольствия, а потом сердце у ней сжалось; она оробела, сама не зная отчего, стала грустна и почти не желала прихода Александра. Когда же урочный час
настал, а Александра не было, нетерпение ее превратилось в томительную тоску. С последним лучом солнца исчезла всякая надежда; она заплакала.
Настала зима. Александр обыкновенно обедал по пятницам у дяди. Но вот уж прошло четыре пятницы, он не являлся, не заходил и в другие
дни. Лизавета Александровна сердилась; Петр Иваныч ворчал, что он заставлял понапрасну ждать себя лишние полчаса.
Настал наконец и торжественный
день выбора вакансий.
— Вставайте! — закричал царь, — кто спит теперь!
Настал последний
день,
настал последний час! Все в церковь! Все за мною!
Пока ты жив, уста народа русского запечатаны страхом; но минует твое зверское царенье, и останется на земле лишь память
дел твоих, и перейдет твое имя от потомков к потомкам на вечное проклятие, доколе не
настанет Страшный суд господень!
— О, нечисть и смрад земли! — рычал он. — Худшие у вас — во славе, а лучшие — гонимы;
настанет грозный
день, и покаетесь в этом, но поздно будет, поздно!
Дни и ночи он расхаживал то по своей комнате, то по коридору или по двору, то по архиерейскому саду или по загородному выгону, и все распевал на разные тоны: «уязвлен, уязвлен, уязвлен», и в таких беспрестанных упражнениях дождался наконец, что
настал и самый
день его славы, когда он должен был пропеть свое «уязвлен» пред всем собором.
Почтмейстерша таила эту сладкую мысль, но, наконец,
настал и
день ее осуществления.
А они требуют, чтоб я вместо живой речи, направляемой от души к душе, делал риторические упражнения и сими отцу Троадию доставлял удовольствие чувствовать, что в церкви минули
дни Могилы, Ростовского Димитрия и других светил светлых, а
настали иные, когда не умнейший слабейшего в разуме наставляет, а обратно, дабы сим уму и чувству человеческому поругаться.
И… и… и
настанут же когда-нибудь и для нас счастливые
дни!
Всякий
день дон Педро Гóмец
О своем бессилье плачет,
Закрываясь епанчою.
Настает уж год десятый;
Злые мавры торжествуют;
А от войска дона Педра
Всего-навсего осталось
Девятнадцать человек…
— Вы шутите, — сказал он, щуря глаза. — Таким господам, как вы и ваш помощник Никита, нет никакого
дела до будущего, но можете быть уверены, милостивый государь,
настанут лучшие времена! Пусть я выражаюсь пошло, смейтесь, но воссияет заря новой жизни, восторжествует правда, и — на нашей улице будет праздник! Я не дождусь, издохну, но зато чьи-нибудь правнуки дождутся. Приветствую их от всей души и радуюсь, радуюсь за них! Вперед! Помогай вам бог, друзья!